Выстрел на Рождество - Страница 36

— Удобная позиция. «Моя хата с краю».

— Теперь только так. Все это не мое дело. Пусть стреляются и ругаются, меня это не касается. Когда у людей много денег, они начинают сходить с ума, это я теперь точно знаю. Они становятся совсем другими, считают, что им все позволено…

— У вас достаточно радикальные взгляды.

— Наверно. Но я их держу при себе. Почитайте английские газеты, посмотрите, что вытворяют наши бывшие соотечественники в Великобритании. Они скупают замки и дворцы, приобретают самую дорогую недвижимость, покупают футбольные клубы, яхты, самолеты, вертолеты, рестораны, клубы, даже фамильные драгоценности английских аристократов. Знаете, как менялось отношение к нашим соотечественникам за последние пятнадцать лет? Сначала настороженность, в каждом приехавшем видели агента КГБ, затем удивление, когда приехавшие гости ночью требовали икру и водку или платили наличными миллионы долларов, потом восхищение, а сейчас просто изумляются и боятся. Говорят, что от моих бывших соотечественников можно ждать всего, чего угодно. И поэтому вы напрасно пытаетесь помочь Виктору Дегтяреву. Местные жители Гоффорда почти все считают его виновным. Если процесс пройдет в городе, то он наверняка получит обвинительный приговор.

— Даже так?

— Именно так.

Сумманен тяжело вздохнул, словно сожалея, что произнес такой непривычно длинный для себя монолог, и снова перешел на английский, как бы давая понять, что его краткосрочная исповедь завершена.

— Извините, но я должен работать, — он повернулся.

— Последний вопрос, — остановил его Дронго, обращаясь по-английски. — Как вы считаете, здесь мог появиться посторонний? В тот день убийства в доме мог оказаться чужой?

— Нет, — ответил Сумманен, даже не оборачиваясь, — здесь больше никого не было.

Он зашагал в другую сторону. Дронго подождал, пока садовник скроется за углом дома, и, повернувшись, пошел к основному входу, чтобы войти в здание. На часах было около пяти. Он вошел в дом, осмотрелся. Навстречу ему вышла женщина лет шестидесяти. У нее было круглое мордастое лицо, какое бывает обычно у людей, много лет стоящих у плиты. Среднего роста, полноватая, одетая в длинное серое платье. Она приветливо кивнула гостю.

— Вас ждут, — показала она в сторону гостиной. Очевидно, это была кухарка Дороти, с которой он разговаривал.

Дронго прошел в гостиную. Там сидела Дзидра, снова успевшая переодеться. На этот раз она приняла гостя в элегантном светло-бежевом платье. Она даже успела несколько иначе причесаться. Увидев гостя, она поднялась, протягивая ему руку.

— Хорошо, что вы приехали, — гораздо более приветливо произнесла Дзидра.

— Я решил, что нам лучше побеседовать вдвоем, — сказал Дронго.

— Правильно. Боюсь, что у вас и ваших помощников могло сложиться несколько неверное впечатление после той безобразной сцены, которую устроила моя дочь. Я видела, как они реагировали, особенно ваша помощница. Мне кажется, что она чересчур эмоциональна. Она вела себя скорее как равный вам партнер, чем как ваша помощница. Мне показалось, что она тоже с трудом сдерживалась.

— Вы достаточно наблюдательный человек, — кивнул Дронго.

— Садитесь, — показала она в кресло, стоявшее рядом с ней. — Будете что-нибудь пить? Мы можем начать с традиционного английского чая. Хотя нет. Я лучше попрошу Дороти сделать нам фирменный местный коктейль. Он так и называется «Башня Гоффорда». Дороти его превосходно готовит.

Он кивнул в знак согласия. Она быстро поднялась и вышла из гостиной. Вернулась через минуту.

— Сейчас принесет, — сообщила Дзидра, усаживаясь на свое место. — Вы знаете, господин Дронго, что произошло за последние несколько часов? Никогда не догадаетесь. Мне позвонила одна моя знакомая из Москвы. И я ей рассказала о вашем визите. Можете мне не поверить, но оказалось, что она вас лично знает. Она даже сказала, что вы очень опасный мужчина и с вами нельзя встречаться наедине.

— Надеюсь, она не сказала, что я маньяк? — усмехнулся Дронго.

— Нечто в этом роде, — улыбнулась Дзидра, — во всяком случае, у вас опасная репутация, господин эксперт.

— Поэтому вы так быстро согласились меня принять? — добродушно уточнил Дронго.

— Конечно. А вы решили, что меня можно испугать завтрашним визитом Валентины? Все, что я хочу сказать или могу сказать, я повторю и в ее присутствии. Меня трудно остановить. И еще труднее испугать.

— Я не хотел вас пугать. Мне казалось логичным побеседовать с вами, пока в замке не так много людей. К тому же мне показалось, что у вас не самые лучшие отношения с вашей свекровью. А ее дочь наверняка должна быть на стороне своей матери. Обычная логика.

— Будем считать, что я вам поверила. Насчет своей репутации вы ничего не сказали и ловко увели разговор в сторону.

— Мне нечего об этом говорить. Очевидно, ваша подруга осведомлена гораздо лучше. Вы не назовете ее имя?

— Нет, конечно, нет, — прикусила губу Дзидра.

— В таком случае я подтверждаю все, что она сказала. И насчет маньяка тоже.

Дзидра рассмеялась. В гостиную вошла Дороти, которая принесла поднос с двумя большими стаканами, наполненными золотистым напитком. Она поставила стаканы на столик и молча удалилась.

— Попробуйте, — предложила Дзидра.

Дронго взял свой стакан. Попробовал. Вкус был необычным. Мягким, обволакивающим и сладким.

— Немного ликера, немного апельсинового сока, немного коньяка, — задумчиво произнес Дронго, — еще неизвестный мне лимонад из винограда и… по-моему, она добавляет немного шампанского.